или
Когда речь заходит о Конституции, то часто возникает какой-нибудь дежурный политолог, который начинает говорить в таком примерно духе: да, нынешняя Конституция несовершенна, но всё же это первая реально действующая Конституция в нашей истории...
Это гнусная ложь. Люди, которые так говорят, видимо, не знают (или не хотят знать), что у нас была такая, вполне реально действовавшая, Конституция - Конституция СССР 1923 года! Впрочем, скорее всего такой политолог это прекрасно знает, но просто для него любая Конституция, где провозглашается власть трудящихся - это не Основной закон, а изначально бред сивой кобылы. Но это уже из области личных установок...
Итак, Конституция 1923 года. Она декларировала завоевания трудящихся, полученные ими благодаря революции. На всей террирории страны провозглашалась Власть Советов - и кто скажет, что её не было или что она была фикцией?
Эта Конституция впервые сделала подавляющее большинство начеления страны гражданами. Правда, о "правах человека" (т.е. биологического вида homo sapiens), она умолчала. Наверное, поэтому её и принято, что называется, в упор не видеть.
А вот в 1936 году произошла катастрофа: была принята навая Конституция СССР, как и всё тогда, получившая гордое название Сталинской (хотя вроде бы писал-то её Бухарин). Политологам она очень нравится: замечательная была Конституция, все права человека практически были там предусмотрены, ну для того времени лучше и не надо! Одно плохо: не действовала она - по крайней мере так, как была написана.
Но бог с ними, с политологами. Куда хуже другое. И в те времена не все были дураки, тоже видели: в Конституции одно, а в жизни другое. Именно с этого времени и на целых полстолетия Конституция начала восприниматься как пустая бумажка, основное предназначение которой - обманывать мировое общественное мнение. А раз лживым стал Основной Закон, то, разумеется, в такой стране не могло быть полноценных граждан. Граждане СССР постепенно психологически начали становиться подданными - как в той же Российской империи.
Символически этот процесс выразился в том, что демонтировали памятник Свободы (напротив Моссовета), на котором был торжественно, на века, для потомков, выбит текст Конституции 1923 года, и установили там державную фигуру на коне с протянутой рукой, коей как бы показывалось всем, какой вышины шесток полагался советскому сверчку.
Державный всадник не просто затоптал копытами Свободу - он втоптал её в грязь Истории, вытравил её из памяти людей. В результате появилась возможность манипулировать сознанием людей и внушать им, будто ельцинская Конституция - это такое достижение, какого в нашей стране никто никогда отродясь не видел.
Мне уже приходилось писать о подобном на примере армии. Революционная Красная Армия трудящихся постепенно (чуть позже - с 1939 по 1946 гг.) начала превращаться в некую абстрактную "Советскую Армию" - с офицерами и генералами, погонами, акскльбантами, "офицерской честью", а в конце концов - с расовой дискриминацией и дедовщиной, т.е. старорежимным избиванием нижних чинов. Сознательный трудящийся, взявший винтовку для защиты своей свободы, быстро начал становиться "винтиком, артикулом предусмотренным".
Народ терпел такую армию - до тех пор, пока понимал, что она необходима в обстановке холодной войны. Так же он мирился и с грандиозной липой под названием Конституция, пока осознавал, что она - пусть такая-сякая и никуда не годная - всё-таки символически охраняет свободу - не каждого лично, а всего общества. Свободу от подчинения его чуждому строю и образу жизни.
И вот тут можно дать ещё один ответ на вопрос, почему народ в массе своей поддержал переворот 1991 года. Люди снова захотели быть гражданами; они захотели быть свободными. Поэтому они поддержали ту власть, которая написала на своём знамени: "Берите суверенитета столько, сколько проглотите" (нелишне вспомнить тем, кто сейчас озабочен "наведением конституционного порядка" в Чечне).
Переживаемый сейчас общепризнанный конституционный кризис - это кризис власти, опирающейся на положения этой Конституции. Граждане получили свободу, но... гражданами не стали.
А дело в том, что гражданство и права человека несовместимы! Это странное на первый взгляд положение на самом деле вполне естественно: "права человека" - это права подданного британской империи. И вот этот британский аршин стараются распространить на всё человечество.
Человек свободен, если он борется за свои права. А если за его права активно борются какие-то дяди-тёти, то он раб.
Русский мыслитель Николай Фёдоров в своё время сделал замечательное наблюдение. "Для Западной Европы непонятно, почему иго Англии так тяжело, так невыносимо для Индии, как не было ни одно из предшествовавших; хотя Англия наделила Индию свободою прессы, почти конституционными учреждениями, в которых Европа видит верх возможного для человека совершенства и неприятие коих индусами никак уже не отнесёт к ограниченности самих учреждений, а скорее к неспособности племени и к недостаточности его развития для принятия этих форм жизни, в которых нашли своё выражение идеалы европейцев, не имеющих ни малейшего сомнения в их всемирности, общечеловечности. Но уничтожив общину, а с ней и орошение, англичане сделались истинными виновниками голода и эпидемий в Индии".
Комментарии, наверное, излишни. Человек свободен тогда, когда он живёт в своём доме, своём обществе. В 30-е годы появилась знаковая песня: "Широка страна моя родная... где так вольно дышит человек". И в этих словах была огромная правда - если только помнить слова Протасова из "Живого трупа" Л.Толстого: "Это не свобода... Это воля!" Не свободной, а вольной жизни идеал был дан в проекте Советской власти. Независимая страна с таким общественнным устройством, в котором гражданину вольно дышится, - вот идеал советской жизни.
Отсюда видно, что направление выхода из тупика одно: установление (в противовес "гражданскому обществу") общества граждан, где не будет места правам человека, но будут максимально обеспечены права гражданина. В новом обществе будет, конечно, и новая Конституция; уверен - чем ближе она будет к Конституции СССР 1923 года, чем скорее будет восстановлен прерванный в 30-е годв ход общественного развития, тем более прочным будет фундамент российского общества в XXI веке.