АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ПРАВОСЛАВИЯ
Интервью писателя Михаила Антонова
1. Михаил Федорович Антонов - по образованию инженер путей сообщения, кандидат технических наук, в 1968 году был репрессирован за выступления против марксизма и в защиту православия, впоследствии реабилитирован. В 80-е годы - ведущий публицист журналов "Наш современник" и "Москва". Автор книг "Нравственность экономики", "Ложные маяки и вечные истины" и др. Председатель Союза духовного возрождения Отечества. В декабре 1997 года ему исполнилось 70 лет. Живет в Москве.
2. Религия -это качество человека, убежденного в том, что и он сам, и мироздание в целом - не результат хаотического движения или самоорганизации материи, а творение некоего Высшего начала, и ищущего соединения с Ним. Не случайно латинский корень этого слова означает и святыню, святость, и связь. Х ристианская религия - это жизнь по учению и примеру Господа нашего Иисуса Христа, зримо показавшего это Начало в облике Совершенного Богочеловека.
3. Собственно то, что мы называем РИМСКО-КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКОВЬЮ, зародилось во времена Карла Великого вследствие желания западных народов выйти из-под опеки греческо-византийской Церкви. Это наложило прочный отпечаток на католицизм, который изначально оказался ПАРОДИЕЙ НА ВИЗАНТИЙСКОЕ ПРАВОСЛАВИЕ, ибо старательно взращивал у себя все черты своего восточного соперника.
К сожалению, говоря о "пародийности" католицизма", не следует понимать это как уродливую пародию на совершенство; лучше будет сказать, что католицизм в наиболее откровенном виде являет в себе язвы исторического православия.
Главным моментом, определившим развитие византийской Церкви, следует считать свершившуюся в послеконстантиновский период ПОДМЕНУ ХРИСТА ЦЕРКОВЬЮ. Эта подмена у католиков приняла вид неписаного догмата: из него проистекает пресловутая идея "наместника Христа на земле", а из неё верховенство папы и его культ вплоть до непогрешимости.
Такова вкратце суть католицизма. Различие же в миросозерцаниях (если не уходить в тонкости формального богословия) в том, что в силу своей подражательности римско-католическая догматика сформулирована очень прямолинейно и примитивно, превращая многие негативные тенденции или сомнительные традиции (как у православных) в фактические догматы.
4. Кому нужна встреча Алексия II и папы?
Если понаблюдать за действиями Ватикана, то создаётся впечатление, что там выполняется некий план "межхристианского примирения" с жёстким графиком. Одна из составных частей этого плана - примирение с Православием.
Конечно, у всяких серьёзных политических акций может быть много планов, но в данном случае важнейшим видится момент формирования ИДЕОЛОГИИ ЕДИНОЙ ЕВРОПЫ, которая должна обосновать УНИКАЛЬНОСТЬ этого региона как колыбели не только современной культуры, но и христианства, тем самым идейно обеспечивая претензии будущей псевдохристианской Европы на господство над миром.
Почему именно Ватикан стоит в центре этого процесса? Западное христианство развивалось, продолжая линию единой Римской Церкви или отталкиваясь от неё, - это понятно; в любом случае Святейший Престол находится здесь как бы в корне. Но и до разделения Церквей канонические правила отводили римскому епископу первую роль в христианском мире. Таким образом, даже не будучи формально единым главой христиан, римский первосвященник всё равно как бы окажется "почётным председателем" христиан всего мира.
Никакой надобности в сближении РПЦ с Ватиканом я лично не вижу. Что же до патриарха Алексия, то не мне судить, что у него на душе, это знает только Бог. Но как считают лучше знающие его люди, не исключено, что сам он лично скрытый горячий сторонник такого сближения. Если это так, то им, по-видимому, могут двигать определённые политические соображения: постепенно объявив христианство, а в действительности псевдохристианств, своей идеологией, европейцы, естественно будут негативно настроены по отношению ко всем секуляризационным процессам (особенно советско-социалистического толка). Таким образом, появляется хорошая гарантия сохранения за РПЦ её влияния на российскую политику, при условии незменности нынещнего режима, и всех тех гигантских неправедных богатств, которые она заполучила за время постперестройки. Известным подтверждением такого предположения служит то обстоятельство, что сейчас взаимноые претензии папы и патриарха сводятся к тому, кто у кого "отнимает хлеб", отбивает паству, занимаясь прозелитизмом. Такие сетования со стороны РПЦ есть лишь доказательство ее слабости и нечеткого понимания своих задач, вытекающих из завета Спасителя"... идите, научите все народы..." (Мф 28, 20), и потому сама постановка вопроса о какой-то канонической территории РПЦ, на которую не должны покушаться католические миссионеры, есть плод недомыслия. В рамках одной Церкви одному епископу вмешиваться в дела другой епархии непозволительно, но католики - еретики, какие тут могут быть канонические территории. Православные обязаны проповедовать свою веру по всей земле, в том числе и в католических странах, а католики, естественно, стремятся окатоличить русских, с их стороны тут никакого криминала нет. Казалось бы, вместо встречи с папой патриарху следовало бы озаботиться развертыванием миссионерской работы РПЦ в католических странах. А зачем праведникам идти на совет с нечестивыми - не очень понятно.
5. Вопрос поставлен не вполне корректно. Во-первых, такое положение сложилось не сейчас. Виднейшие публицисты рубежа Х1Х - ХХ веков, причем не только "свободные христиане" вроде В.В.Розанова, но и вполне православные М.О.Меньшиков или С.Ф.Шарапов, писали о Церкви то же самое. Почти общепринято мнение, что если бы Церковь была на высоте своих задач, никакой революции в России бы не произошло. Во-вторых, паства РПЦ все же составляет 1,5 - 2 миллиона душ, причем в московских храмах, например, можно встретить немало молодежи - что она там получает - это другой вопрос. По Евангелию, у конца времен совсем другие признаки. А то, что Церковь замкнулась в своем узком мирке, живет, обратив взор в прошлое, думая, что живет вечностью, заперла себя в "гетто" и в ХХ веке оказалась на обочине истории, сейчас уже вряд ли нужно доказывать, это публично признают многие священнослужители, в том числе и епископы.
6. Очень рекомендовал бы интересующимся этим вопросом книгу В.В. Розанова "Около церковных стен" (М., 1995), необычайно злободневную, хотя в ней собраны его статьи начала века. Там показано, что семинарское образование систематично, но подавляет творчество и воспитывает покорность и безропотность. Учат же там не столько слову Божию, сколько "печальнейшей академической и семинарской схоластике, перенесенной к нам, через юго-западных ученых ХУ11 века, из иезуитских латинсих школ". В итоге такого обучения "образовалось духовенство - без вдохновения, недвижное. Отец Матвей Ржевский кричит Гоголю при первой же встрече:"Зачем не подходите под благословение мое. Значит, бегаете благодати". Он сам себе представляется каким-то мешком с благодатью, из которого она сыплется как мука. Это, можно сказать, зверски-невежественное понятие о благодати и смешение себя с Богом - очень распространено как на Западе, т и у нас".Естественно, такая система подготовки священнослужителей, в принципе не претерпевшая изменений и по сей день, должна быть в корне изменена. Ну, а надежда на воспитание в монастыре может возникнуть только у того, кто не представляет себе, что такое современный монастырь. Вообще монашество - удел немногих чистых душ, массовое же монашество - это извращение человеческой природы плюс соображения карьеры, стремление стать епископом, об этом хорошо писал известный богослов рубежа Х1Х - ХХ веков, профессор Московской Духовной Академии М.М.Тареев.
Достаточно критически оценивая наше традиционное духовное образование, следует всё же отметить, что развитая система церковных учебных заведений (венчаемая Академиями) совершенно заслуженно поставила в XIX веке Русскую Церковь в положение общепризнанной главы православного мира. В XIX начале XX веков, в частности, была проделана огромная работа по публикациям источников, их изучению и т.д. - по всему тому, что может быть поставлено церковной практике только в плюс. Конечно, труды русских богословов того времени были нацелены на укрепление традиции, в том числе и того, что уже нуждалось в пересмотре, но уже то, что за основу принимались не "предания старцев", а данные науки, готовило почву для обновления отжившего. Величайшим "обновленцем"своего времени был святитель Филарет, хотя он скрывал свое истинное лицо под маской "хранителя устоев". В семинариях и Академиях перед революцией уже зарождалось движение за включение Церкви в жизнь мира с прниманием его задач, к сожалению, впоследствии угасшее. А в общем правильно поставленное церковное образование, конечно, важно (хотя его не следует фетишизировать). И еще раз подчеркну:призывы вернуться к практике "общения в монастырской обители с опытом древних Отцов" (распространенный ныне соблазн) - это возвращение к тому псевдохристианскому состоянию, из которого современная церковная практика постепенно начинает выходить на новые горизонты.
7. Священник Павел Флоренский говорил, что Православие не доказуется, а показуется. И Сам Христос учил людей не только словом, но и личным примером. показывая, как надо жить безгрешно и достойно. Наверное, это - лучший способ проповеди христианства.
8. То, что на первое место в церковной жизни выдвинулось исполнние обрядов, а не учение о сущности христианской жизни, о чем говорил в своей беседе сМотовиловым преподобный Серафим Саровский, - это не чья-то злая воля, а, повидимому, явление, неизбежное в обстановке того времени. Христос считал Своими проследователями "малое стадо" поклоняющихся Богу "в духе и истине", "духовную элиту", "соль земли" и "свет мира", то есть тех, кто встал на "узкий путь" спасения через любовь к Богу и людям и самоотвержение. Церковь же пошла по пути крещения целых народов, включая младенцев. К тому же христианство с 1У века стало государственной религией, и Церковь преващалась в часть аппарата управления. Ее членами стали миллионы лишь слегка, внешне христианизированных язычников, которые навязали ей многие свои языческие представления о Боге, о власти, о путях спасения. В этом - трагедия любой массовой партии, любого массового движения. К "малому стаду" всегда присасывются тысячи и тысячи "прилипал" и тех, кто способен воспринять лишь внешнюю сторону учения, причем они часто захватывают в свои руки руководящие посты. Сущность же христианской жизни - это, с одной стороны, обожение, воспитание себя как совершенного человека - кроткого, милосердного и пр., - см. "Нагорную проповедь", а с другой - участие в деле домостроительства Божьего на земле, отстаивание правды - см. ту же проповедь.
9. Православная Церковь, конечно, в принципе отличается от ветхозаветной. Ветхозаветная Церковь - исключительно национальная и националистическая, Церковь богоизбранного народа, своего рода "монотеистическое язычество". Православная Церковь - это Церковь "Нового Израиля", духовной элиты всех народов планеты. Но по мере того, как Церковь отодвигала Христа на задний план и сама занимала Его место, в ее строе все более явно проступали черты Церкви ветхозаветной.
10. Церковь должна осознать, что она - не заместитель Христа на земле, а всего лишь Тело Его, в мистическом плане, мертвое без Главы, и земная организация, собрание людей, ищущих соединения с Богом, в плане реальном. Без Христа она - ничто. Кроме того, ей надо совободиться от средневековой оболочки, а священнослужителям - перестать дурить себя и других всякими "святейшествами", "высокопреосвященствами" и пр. кощунствами. Помнится, какое впечатление произвело на меня такое высказывание: "Бого - всего лишь Святой, мы поем: "Святый Боже...", а патриарх - "Святейший"7 Ужас! И неужели он сам этого не чувствует!" Ведь все они, даже высшие иерархи, всего лишь рабы Божии. А целью Церкви должно стать такое воспитание рабов Божиих, чтобы они смогли стать друзьями Господа, как Он заповедал апостолам на тайной вечери. В Церкви должна пройти революция сознания, которая сама подскажет, какой должна стать революция в строе церковной жизни. Начинать же с изменения строя без революции в сознании значит ставить телегу впереди лошади.
11. В самой постановке этого вопроса - сильное преувеличение. О7Александр Мень был неплохим знатоком Библии и в то же время ценителем светской культуры, чем привлек к себе, в значительной мере оправданно, многих верующих интеллигентов. Для меня неприемлема его идея, будто в среде православных крещеные евреи образуют некую элиту. Но его линия на сближение веры и светского творчества была правильной.
12. О.Андрей Кураев неглупый человек и видит многие современные проблемы Церкви, о чем говорит, например, его статья "трудное восхождение" ("Новый мир", 1993, номер 6). Однако представляется принципиально порочным его главное положение в духе протестантских фундаменталистов: Библия и вся совокупность православного наследия АБСОЛЮТНО ИСТИННЫ И НЕПОГРЕШИМЫ, а все сомнения в этом происходят от примитивности мышления современного человека. В попытках (не лишённых, надо сказать, определённого таланта, достойного, однако, лучшего применения) показать эту "святоотеческую непогрешимость" о.Андрей приходит к тому, что можно назвать "православным иезуитством" из-за обилия натяжек и просто подтасовок. Да и сама двойственность его целей - творчески убедить всех в том, что христианская "богодухновлёность" может стоять вне творчества, - придаёт ему черты диковинного гибрида либерального интеллигента и мракобеса-черносотенца. 13. Истина - это Христос. Блажен тот, кто это понял и принял сердцем, для кого это стало компасом в житейском море. Но Господь каждого ведет к Истине своими путями (хотя не каждый принимает Его указания). Свободу же выбора должен иметь каждый человек, и неправы те, кто хочет каждого русского обязать быть православным и требует соотвествующих мер со стороны государства.
14. О.Андрей Кураев на вопрос, кого готовит Православный университет, ответил: богословов, миссионеров и... диверсантов. Кто такие богословы и миссионеры - вряд ли нужно пояснять. А диверсанты - это те христиане, которые во время будущих неизбежных гонений на Церковь, преподавая, например, литературу в школе, сумеют, даже не упоминая имени Христа, показать ученикам сущность Его учения на образах и идеях произведений Пушкина или Л.Толстого. Мне больше нравится другое сравнение: христианин - это не воин Христов, открыто объявляющий себя таковым, хотя бывают моменты, когда именно так и надо поступать, а скорее разведчик-нелегал, внешне будто бы живущий жизнью обывателя, а на деле выполняющий задание государственной важности. Христианин живет своей сокровенной жизнью и зорко наблюдает за ходом общественной жизни, в нужный момент выступая, чтобы придать течению ее правильное направление. Главное его воздействие на окружающих все-таки силой личного примера. Впрочем, сегодня проповедь Евангелия должна быть обращена к самым разным слоям населения, а потому и способы ее могут быть различными.
Возвpат на основную стpаницу